Сестрица Алёнушка и братец Иванушка (энтузиазм)

Энтузиазм – чувство крайнего воодушевления. Слово из приставки en-, что значит в-, и корня theos, что значит бог. Буквально энтузиазм – как будто ты сливаешься с богом.

Энтузиазм – это приключения. Это удовольствие и азарт к жизни. Это бодрость и активность. Это сила и смелость. Это честность и ответственность. Это хороший расчёт и желание помочь не только себе, но и другим. И не “помочь в грубой форме”, как делает гневили скрытая враждебность, и не “помочь, запугивая и страдая”, как страхили сочувствие.

Энтузиазм – искреннее желание помочь, чтобы в итоге – хорошо всем. Вопрос только, как далеко просчитаны последствия помощи. Но это уже вопрос интеллекта, а не эмоций. Хотя, если знать как, в энтузиазме думается намного быстрее, чем даже в интересе и ободрении.

Но у нас вопрос распознавания эмоций детьми, так что переходим к примеру эмоции энтузиазм в форме сказки – отличная форма для восприятия детьми.

Алёнушка и братец Иванушка

Жили-были сестричка Алёнушка и братец Иванушка. Однажды пошли они в лес по грибы. Идея отлична, результат заманчив, а настроение великолепное. Под ногами дорога, Алёнушка поёт, а Иванушка, хохоча, круги нарезает. Оба предвкушают чудный отдых, шикарные грибы и радостно-вкусный вечер.

Дорога – в сторону, теперь путь – через поле. Иванушка – отважно вперёд, траву сминать и саранчу пугать. Алёнушка сзади, бодрит брата, анекдоты травит. Птички посвистывают, кузнечики стрекочут – не путь, а сказка.

Но день жаркий. Саранча – с палец. Оводы с ладонь, слепни с кулак. Солнце – как адский горн. Только начало, а пить хочется – жуть.

Иванушка – вопрос:

– Алёнушка, ты воды взяла?

Алёнушка:

– Ой, забыла. Ну да ничего, в лесу родник – напьёмся!..

Иванушка изображает, как он напился, шатается, еле идёт. А под смех и брести легче. Позади – тропа, проще будет возвращаться. А впереди…

Поле всё тянется. Солнце выше, жара гуще, кровососы активнее. Иванушка трёт поколотые оводами руки и погрызенные слепнями ноги:

– Алёнка, почему комары иногда безбольно, а мухи – всегда больно? Ай!

Это Алёнушка смачно убила овода, жаждущего крови из спины брата.

– Потому, – стряхивает труп с ладони, – что у комаров колюще-сосущий ротовой аппарат, а у оводов-слепней – режуще-лижущий.

Ответа, хоть и верного, но без деталей, брату мало:

– Почему аппарат, а не рот?

Болтая, идти легче, Алёнушка проясняет:

– У нас рот – почти одно целое. А у них рот – ноги.

– Это как? В рот мне ноги?

Общий смех. Аж оводы подальше отлетели, а слепни за саранчу спрятались.

– Рот у них – по-разному изменённые ноги. У пауков – просто маленькие лапки. А у комара – сложный аппарат: одна нога делает дно хоботка, другая – верх, третья и четвёртая – бока трубки. Вспомогательные ноги при каждом укусе по-новой держат всё вместе. В общем, собирает, колет и сосёт.

– А что слепни? – Иванушке так интересно, что чуть не забыл тропу топтать да саранчу гонять.

– У оводов и слепней часть ног – как бы язык. Он лижет кровь. А часть – нож…

– Как нож? Настоящий? – Иванушка озирался в поисках слепней, а те, как назло, отступили.

– Да, настоящий. Только костяной, – сестра недовольна, что перебили, но азарт брата ясен. – Овод режет, потом лижет. Порез – куда попало, поэтому больно.

Хлоп! Первый кандидат на опыты убит и рассматриваем. У сестры вновь жажда, царапины, жара и желание назад… Мысли прерывает вопрос:

– А почему здесь столько слепней? – Иванушка изучает “нож” очередного вампира.

– Обычно где слепни, там и коровы.

– А где коровы, там вода! – Иванушка рад – им ещё можно помочь.

– Не спеши. Это не всегда… – Пытается остудить порыв Алёнушка.

Но брат уже рысачит, выискивая воду. Минут через пять, для Алёнушки более тяжёлых – ведь траву никто не гнёт, саранчу не пугает – слева, из-под громадного чертополоха, крик:

– Нашёл!

Алёнушка ожидала аккуратную лужицу полевого ключа. А видит месиво из глины и коровяка. В более топком месте, в следах от копыт, лежит вода. Зелёная, вонючая, похожая, скорее, не на воду, а на коровью…

– Ну что, ты пьёшь? – Иванушке не терпится, но дамы – вперёд.

– Нет! И ты не пьёшь!

– Как это? Ведь хочется! – Иванушке не нравится оборот.

Алёнушка чуть громче:

– Да ты глянь – болото! Паразитов без микроскопа видно – такие жирные. А запах?.. Фу!

И, видя колебания, добавляет козырь:

– Вообще, мама говорила не пить из коровьего копытца, а то телёночком станешь.

Эффект аргумента сестру удивляет:

– Что, правда? А ты проверяла? А давай! Это же будет чудо!

Алёнушка воображает: брат лакает зелёную жижу, корчи ломают юное тело, а паразиты глумятся над трупом. Она спешно поправляется:

– Думаю, это образное выражение. Типа как корова станешь. Но эту гадость пить не будем. Я про паразитов в школе учила – это премерзко.

Иванушка жаждет и питья, и эксперимента. Но признаёт – сестра права, ЭТО даже сложно назвать водой, хоть и нужда. Ладно, идём дальше.

Но зачем просто идти, если можно общаться? И сестре легче…

– Алёнушка, вот брат и брат – братья. Сестра и сестра – сёстры. Мама и папа – предки. А брат и сестра вместе – кто?

Алёнушка как не слышит, молчит. Иванушка – оборот, а у сестры ноздри раздуты, лицо красное, брови сведены, в глазах слёзы, взгляд на руку. А там – свежий волдырь от укуса. Видать, отвлеклась сестра, овода прозевала.

– Алёнка, покажи, – брат хватает руку. Сестра выдирает.

– Да чего ты, дай на след укуса глянуть…

Алёнушка видит: брат – не овод. Улыбка, брови – назад, в две красивые дуги.

– Больнее обычного цапнул. Прости. – Рука на рассмотрении брата.

– Ох ты, точно надрез. И кровь. И ещё что-то чёрное. Может, поэтому больнее?

– Дай сюда, – память об укусе болезненна. Но сестра не бросает общаться с рукой – ранка осмотрена и очищена.

– Да, так лучше. Спасибо. Идём, уже полдороги, наверное, прошли.

Вопросительное лицо брата напоминает:

– Чего ты там спрашивал? А, собирательное для брата и сестры.

Иванушка широко кивает – рад, что сестра веселее.

– На эсперанто – gefratoj, ge – собирательная приставка, а fratoj – братья. Gefratoj – и все братья, и все сёстры разом.

– А на русском? – Не отстаёт брат.

– Не знаю. – Алёнка тяжело дышит, пот на лбу и переносице. Тяжело идти, видать.

– А я знаю – брастры. Или сётья. Смотря кто старше. Ой!

Пояснения прерывают лошадиные следы. Глубоко вдавлены в глину, с чёткими краями, высохшие и окаменевшие – идеальное место для воды. И точно, на дне каждой лунки – вода. Прозрачная, без головастиков. Иванушка тут же нюхает:

– Алёнка, нет запаха! Пьём?

Крыть почти нечем – и прозрачность, и без запаха. И жаждища. Но всё же – лошади? Кто знает, чем больны. Алёнка так и обнадёживает:

– Есть и невидимые паразиты. Они страшнее видимых. Про глистов слышал?

– Но ведь дома можем выпить глистогонное. Ладно тебе, ведь легче станет! Только по глоточку!

Колебания сестры заметны – руки теребят косынку, сама раскачивается, губы как что-то шепчут. Иванушка уже сидит, рот почти касается воды…

Но сестра, оказалось, не колебалась. Сестра строила логику жёсткого отказа:

– Так, я старше. И, главное, мама говорила: “Не пей из лошадиного копытца, жеребёночком станешь”.

Теперь колеблется Иванушка. С одной стороны – пить хочу, а с другой – сестра еле крик удерживает. То есть, хочет помочь, хоть не знает как. Вывод – сестра дороже жажды. Иванушка встаёт:

– Ладно, ладно. Идём.

Сестра мрачно топает сзади, сердитое сопение даже стрёкот кузнечиков заглушает. Как помочь? Ведь даже не общается… А назад уже дальше, чем вперёд. Язык в наждачку превратился…

Выход прост – найти воду. Но и тропу торить не перестать, а то сестра вообще ляжет и умрёт. Вон, хечит, а язык – как у овчарки, до груди. Значит – больше внимания, больше поисков.

Наблюдение даёт плоды – на пределе слышимости, слева, плеск. Сестру – за руку, пара минут волока – и у ног пара козьих следов. Глина еле примялась, вмятины крохотные – видать, дожди не один год размывали. В каждом следе – по глотку. Но глоток сейчас – на вес золота.

Алёнушка смотрит то ли в воду, то ли в прострацию. Иванушка – на сестру. Вдруг птичка – к воде, клюв мочит – и прочь.

Алёнушка моргает. Взгляд осмысленнее, и на брата, а не в пустоту. Иванушка предлагает:

– Ну что, пичуга козлёнком не стала. Может, и мы рискнём?

– Мама говорила… – Голосок теряется даже в стрёкоте кузнечика. Взгляд тускнеет, сестра опускается на пол почти мешком. Иванушка – доводы:

– Смотри, птица – не стала козлом. Человек не может окозлеть – куда денутся лишние килограммы? Если бы так было, люди делали бы коз из пленных и воров. Сколько нужно пить – глоток, бадью, каплю?

Доводы не кончились, а Иванушка замечает: губы сестры шевелятся, причём уже некоторое время:

– Пей… Пей…

– Да ладно, ты пей! Я потерплю.

А сестра, как не слышит:

– Пей… Я недостойна… Я тебя подвела… Пей…

Понятно: тепловой удар, и Алёнушка стаёт не то что козлёнком, а, возможно, умирает. Делать нечего – вода набрана, получился как раз полный рот. Глоточек себе, остальное – вдуть в рот сестры.

Поток мощный – сестра дёргается, глотает. Кашель, но осторожный – воду не потерять.

Пара мгновений, а потом взрыв:

– Ты бы ещё в рот плюнул!

Иванушка рад: гнев – не апатия. Но тоже неуютно, хоть и понятно, почему. Он ободряет:

– Да ладно, это же от жажды, тепловой удар! Крайний случай!

– Мне что, из-за тебя козой стать? – Клокочет сестра. Иванушка видит – гнева меньше. Значит, хоть что-то сестра услышит:

– Ты – не станешь. Это я пил из копытца. А ты – изо рта.

– Фу, напомнил… – Алёнка спокойнее, вода, хоть и мало, делает дело. – С тобой-то что делать будем?

– А что со мной? – Иванушка удивлён, но спокойная общительная сестра нравится.

– У тебя копыта.

Алёнушка хохочет над дёрнувшимся братом. Но видит резкий поворот брата плюс его быстрое удаление. Траву приминает – а злой. Почему? Шутка безобидна…

Он же не пил почти, его жажда сильнее! Пора исправляться, Алёнушка – вслед:

– Извини, не удержалась. Действительно спасибо! Побежали в лес, а то ты ещё не превратишься, а ласты склеишь.

Алёнка хочет пройти перед братом, но он упрямо прёт, как маленький белобрысый танк.

Значит, извинений мало. Надо общаться дальше:

– А знаешь, как связаны сатиры и козье копытце?

Вопрос удивляет, Иванушка из мыслей – к сестре:

– И как?

– Сатиры – те, кто выпил из копытца лишь каплю. Стали козлами частично. Хорошо, что только нижней частью…

– Ха! Сверху козёл, снизу ноги человека. Смешно!

Брастры (или сётья) хохочут. Оба рады, они снова вместе. Алёнушка ждёт: если брат в порядке, то начнёт общение в свою очередь. И точно:

– Логично. Интересно, есть ли способ обратного превращения?

– Надо подумать. – Сестра счастлива – раз брату интересно, и он в общении, то всё отлично. Тем более что близко и лес, и родник – уже веет лесной прохладой, уже в воздухе запах воды. Слепни улетели, оводы не кусают. Даже саранча в лицо не прыгает.

Под перечисление способов добираются до ключа. Дальше просто – пить, пить, ПИТЬ! Потом валяться. Пить, пить. Отдых. Пить.

Можно и поговорить. Сошлись: логичнейший способ – выпить из человечьего следа. Придумано – сделано. Просто на всякий случай. Благо, воды полно.

И, знаете, вовремя. Потому что Иванушка, не замечая, уже почёсывал голову – рожки резались.

Помог ли способ? Это уже другая история. Но, что бы ни было: бодрость и жизнерадостность спасут из любой трудности. Главное – помнить: мы люди, а не звери.

Алёнушка и братец Иванушка

Удачного распознавания энтузиазма!